История одного автомобиля. Глава первая.
Август 1960…

…Ещё утром стоянка была полупустая, но уже к послеобеденному времени на ней стояло около двух десятков новеньких, сверкающих лаком и хромом автомобилей. Яркие лучи играли на их блестящих боках, нестерпимым блеском сверкали на солнце колёсные колпаки и хромированные фигурки оленей на капотах.

В этот день родилась и она, чёрная Волга 21-ой модели. С самого момента рождения ей стало ясно, что она особенная. Не такая как все остальные Волги, стоящие вместе с ней на заводском дворе. Из всей партии машин, сделанных в этот день, только она была окрашена в чёрный цвет и имела покрышки с красивой белой полосой, только её лично осматривал директор завода, а рядом при этом пыхтел начальник сборочного цеха, ежеминутно утирая платком проступающий на лысине пот. Даже экспортная красавица бирюзового цвета, шедшая на конвейере чуть впереди, не удостоилась такого внимания и теперь, стоя с чёрной Волгой в одном ряду, с завистью косилась на белые полосы на резине.

На следующее утро к дремлющей ещё Волге подошли трое. Первый был в военной форме, седоватый, очень серьёзный и представительный. За ним семенил директор завода, а следом едва поспевал начальник сборочного цеха. Военный обошёл машину, погладил сверкающего оленя на капоте, открыл дверь… Осмотрел машину изнутри, сел за руль, плавно провёл по нему рукой. Повернул ключ в замке зажигания-Волга вздрогнула и негромко заурчала. Директор и начальник стояли чуть в стороне, наблюдая за действиями сидящего за рулём человека. А тот аккуратно захлопнул мягко щёлкнувшую при этом дверь, выжал сцепление и включил первую скорость. Машина плавно тронулась и неспешно покатилась по двору. Сделала круг, потом ещё один, и ещё… Наконец военный остановился возле ожидающих его вердикта работников завода, заглушил двигатель и открыл дверь. -Вроде всё нормально, хорошая машина, -проговорил он задумчиво, всё ещё находясь под впечатлением от поездки и не торопясь покидать уютный салон автомобиля. Директор вздохнул с облегчением, а начальник цеха уже машинальным жестом провёл платком по взмокшей лысине.
-Когда будете забирать, товарищ генерал-майор?, -спросил директор.
-Сейчас и буду!
-Тогда пойдёмте документы оформим!, -директор посторонился, пропуская вперёд военного. А сам на миг зардержался чтобы смахнуть пушинку, некстати севшую на сверкающее крыло.
-Вроде пронесло, -с облегчением выдохнул начальник сборочного цеха.
-Ну и ладно! Если бы что-то не так пошло-неприятностей бы было…! Хорошо хоть что не каждый день по личной рекомендации Хруща генералы машины покупать приезжают!, -улыбнулся директор.
…Так Волга познакомилась со своим хозяином и отправилась на постоянное место жительства, в Москву.

Июль 1965…

Ещё вчера Волге стало понятно, что её ожидает дальняя дорога.Это стало ясно потому что накануне Петя, личный шофёр генерала, весь день провозился с ней в гараже. Менял масло, почистил радиатор, поставил новую резину на все колёса. Кузов был вымыт и теперь Пётр заботливо протирал его мягкой тряпочкой.

В течении 5ти лет, с момента выхода с завода, Волге жилось не просто хорошо, а очень хорошо. Она ездила только в сухую и ясную погоду, никогда не торопясь, всегда чисто вымытая и блестящая. Её никогда не останавливали работники ГАИ, они едва завидев на сверкающем хромом бампере номер с буквами МОС вытягивались по стойке смирно. По ночам Волга спала в тёплом гараже, или под навесом, если хозяин с семьёй летом отправлялся на дачу.
Эти поездки Волга особенно любила-Петя в такие дни получал увольнительную, а за руль садился сам хозяин. Сначала они долго ехали по раскалённой летним солнцем Москве, рядом с хозяином сидела жена, а на заднем сиденье ехали дети-сын и дочь генерала. Выбрвшись за город хозяин прибавлял скорости и Волга, разгоняясь, тихонько посмеивалась про себя над начинающей причитать генеральшей. Иногда хозяин прибавлял ещё газку и начинал обгонять другие машины, Волга без труда оставляла позади попадавшиеся попути Москвичи и Запорожцы, а хозяин, приоткрыв окно и положив на него локоть, держа руль одной рукой принимался петь в голос, перекрикивая просьбы жены снизить скорость и заглушая детский смех с заднего сиденья.
Волга весело и без труда пробегала по трассе 200 километров, и вскоре вся семья оказывалась на даче. Генерал ставил машину под навес и до самого отъезда домой она отдыхала от пыльного, шумного города, наблюдая по вечерам как вся семья пьёт чай на веранде с распахнутыми окнами, сидя за столом под уютным зелёным абажуром.

Утром ей показалось, что семья отправляется на дачу. Хозяин отпустил Петю, вместо формы и фуражки был в летнем сером костюме и белой полотняной кепке. Потом в машину начали сносить вещи. Ещё никогда в багажник Волге не клали столько вещей! 2 чемодана, сумки с продуктами, даже дополнительная канистра с бензином! Она с удивлением посматривала на суетящуюся хозяйку и непонимала-зачем столько всего? Наконец хозяин вышел из дома и сел за руль. Вся семья разместилась на своих местах. Генерал вздохнул, пробормотал: -Ну, с Богом!, -и завел машину. Волга плавно выкатилась со двора и побежала на юг, на выезд из города…
Потянулись километры пути. Что едут не на дачу Волга поняла сразу, дорога туда шла совсем в другую сторону. Через некоторое время Волга стала замечать, что машин с номерами МО и ММ становится всё меньше. Когда постепенно эти буквы полностью сменились на БР, они остановились на заправке. Хозяин разминался, жена с детьми куда-то отошла. Волге в бак вставили шланг и она почувствовала как внутрь потёк бензин, привычно щекоча горловину.
-Скажите, а где мы находимся?-спросила она у стоявшего рядом изрядно помятого судьбой горбатого Москвича.
-Приезжая, что ли?, -зелёный Москвич с неодобрением глянул на московский номер, — Брянская область тут!
"Ага…", -подумала Волга, по-прежнему слабо представляя где находится.
Опять потянулась дорога. То прямая, то извивающаяся как лента между полями. То проходящая через посёлки, то по мостам через реки… Волга бежала и бежала, когда стемнело хозяин включил фары и машина без устали продолжила путь не снижая скорости. Дети и жена генерала уже спали, когда номера попутных машин в очередной раз сменились, на этот раз на КИ. А спустя час уставшая и запылённая Волга въехала в большой город, первый на пути с тех пор, как выехали из Москвы.
Она остановилась у большого дома с ярко освещёнными окнами. Жена с детьми прошли в дом, а хозяин отогнал Волгу на стоянку. Каких машин тут только не было! Москвичи и Волги, старые и новые, а номера…! МОТ, ЛЕЕ, старый Москвич с жёлтым номером ЛИ, новенький Запорожец ЩЮ. Даже была одна машина, не слова не понимавшая по-русски. На её эмблеме шагал на задних лапах лев, цифры на чёрных номерах чередовались с незнакомыми буквами, а на багажнике красовалась непонятная наклейка с буквой F.

Утром хозяин пришёл, прогрел мотор и семья, загрузившись в автомобиль, продолжила путь.
Долгие часы дороги, пыль и яркое солнце, посёлки, деревни, города… Днепропетровск, Запорожье, Мелитополь… Волга всё бежала и бежала, одометр накручивал одну сотню километров за другой. Иногда они ненадолго останавливались, но потом снова и снова пускались в дорогу. Наконец встречные номера окончательно сменились на КР, хозяин поднажал и Волга почувствовала, что конец пути близок. И вправду, попетляв по горной дороге около часа, Волга наконец остановилась у дверей ведомственного санатория на южном берегу Крыма.
-Приехали!, -хозяин устало откинулся на просторном сиденье и с хрустом потянулся.

Этот месяц навсегда запомнился Волге, как лучший в её жизни. Красивейшие крымские дороги, хороший асфальт, заботливый уход в гараже санатория. Её мыли каждый день и непонятно было чему люди на улицах удивлялись больше-её сверкающим бокам или московскому номеру. Встречные машины с завистью смотрели на неё, а саму Волгу при этом распирало от гордости за себя и своего хозяина.
А осенью, благополучно вернувшись домой и стоя ночью в родном гараже, Волга с удовольствием вспоминала поездку, по сравнению с которой поездка на дачу была теперь не более интересна, чем путь в военкомат и обратно…

Глава вторая.
Декабрь 1981…

Ежеминутно поскальзываясь и придерживая на голове шапку, мужчина шагал по территории ГСК. Солнце только что встало, но фонари на столбах по-прежнему продолжали светить, из-за чего раннее утро без труда можно было принять за вечерние сумерки. Через минуту обледеневшая дорожка привела его к гаражу и он, стянув рукавицы и согревая дыханием стынущие на морозе руки, принялся открывать непослушный, промёрзший замок.
-Доброе утро, Пётр Иваныч!, -проходивший мимо сторож приподнял в знак приветствия ушанку и от его головы, как от самовара, повалил пар, -с наступающим! Куда это ты не свет ни заря?
-В Москву, Андреич. Внук у меня родился! Зять позвонил, разбудил! 4100,представляешь! Думали что в январе, а оно вон как вышло!
-Так хорошо же вышло, Иваныч! Под Новый год!
-И не говори! Хорошо хоть что 30-го, теперь по 2 дня гулять будем!
-Ну, счастливой тебе дороги! Ты на гололёде того, осторожнее! Старушка-то твоя уж больно неповоротливая, неровен час…
-Не учи дедушку! Уж сколько зим на ней отъездил…!
Наконец замок поддался и Пётр распахнул створку двери. В полумраке гаража тускло блеснул чёрный капот с фигуркой застывшего в прыжке оленя. После двух неудачных попыток завестись машина наконец вздрогнула, фыркнула и мотор заработал ровно, негромко урча. Вспыхнули фары и Волга выкатилась наружу. Пётр вышел, запер гараж и достал сигареты. Сел в холодный салон автомобиля, закурил и положил руки на белый костяной руль. Прислушиваясь к ровному звуку мотора прогревающейся машины он задумался. Несмотря на работающий мотор в салоне было тихо, как будто Волга нарочно старалась урчать потише чтобы не отвлекать от мыслей хозяина. В эту минуту каждый из них думал о своём. Прикрыв глаза Пётр вспоминал…

…Он вспомнил промозглую осень, ноябрь 72-го года. День, когда он получил наконец чин капитана и должность завгара в гараже минобороны. Вспомнил как приехал в военкомат обмывать радостное событие и застал у входа машину скорой помощи. Увидел как на пороге появились санитары с носилками, на которых лежал его командир и бессменный начальник. Простыня покрывала его до подбородка, лицо было белое, как мел. Он с услилием приподнял руку и санитары остановились, не смея ослушаться.
-Петя… Меня… прихватило, вобщем. Сердце… того… Ты, это… Домой ко мне езжай, скажи им там… что в порядке всё. Чтобы не волновались. Мы ещё повоюем! И вот что-не на газике езжай, а на моей Волге. Она во дворе, я сам сегодня на ней приехал. Ты…
Генерал недоговорил, осёкся и поморщился от боли. Санитары стали спешно ставить носилки в скорую, через мгновение дверь захлопнулась и машина, взвыв сиреной, сорвалась с места…

Волга помнила, как в тот день Петя привёз её домой, помнила как накрывал чехлом и перед этим протирал тряпочкой. А дальше… наступила зима. Много дней и ночей простояла она под чехлом, ожидая своего хозяина и не понимая, почему к ней никто не приходит. Словно все забыли о ней в один миг… Она просыпалась, ждала и засыпала опять, и так было изо дня в день… И она дождалась! Однажды двери гаража распахнулись и на пороге появился Петя. Он снял чехол, подкачал колёса, проверил масло. А потом достал свёрток с двумя чёрными небольшими табличками…

В ту зиму Пётр ежедневно после службы вместо дома направлялся по совсем другому маршруту-в институт Склифасовского. В мороз и стужу, в гололёд и снегопад, днём и ночью. Иногда сам и пешком, иногда на служебном УАЗе с женой генерала. Но даже несмотря на то, что морально он был готов к любому развитию событий, ночной звонок в середине декабря заставил его вздрогнуть и моментально проснуться…
Провожали генерала-майора сотни человек. Специальная охрана перекрыла уличное движение в районе Новодевичьего и процессия растянулась на несколько километров. Шёл мокрый снег, и мгновенно таял на непокрытых головах солдат и офицеров. Пётр стоял в первом ряду провожавших, рядом со вдовой генерала, и уже не слышал речей и торжественных залпов почётного караула… Он прощался со своим генералом, прощался навсегда…
Через месяц, когда боль стала утихать, ему позвонила генеральша:
-Петя, пожалуйста, приезжайте! Я перебирала его бумаги и кое-что нашла. Это важно! И когда вечером Пётр приехал, вручила ему конверт, подписанный рукой генерала:
-Это в его записях, для Вас.
Пётр вскрыл конверт. Оттуда выпали ключ с эмблемой оленя на брелоке и записка…

"…у гаража и своих предостаточно, да и на кой им старая моя Волга? Поэтому машину свою завещаю Петру-вот уж у кого она точно не пропадёт! Береги её так, как берёг все эти годы и не поминай лихом…"

Наступила весна. И с её приходом началась у Волги новая жизнь. Поначалу она огорчилась, когда поняла что старый её хозяин не прийдёт уже никогда… Но у неё ведь оставался Петя, и она не могла его подвести! Ну и что с того, что она лишилась красивых номеров МОС, сменив их на непритязательные подмосковные ЮВЖ? Что с того, что на заправках теперь приходилось стоять в общей очереди и останавливаться по свистку постового? Постепенно она привыкла к тому, что уже никто не заглядывается с завистью на её лакированные бока, привыкла слышать в свой адрес обидную приставку "старая" к горделивому имени Волга. Ей было наплевать на недовольные сигналы юрких Жигулей, снующих тут и там по всему городу-она просто любила своего Петю и служила ему как могла. Хотя и чувствовала порой что уже не может бежать с той же прытью, как раньше. Иногда она начинала задыхаться и Пётр, как будто чувствуя её недомогание, убирал ногу с педали газа. А вечером обязательно лечил Волгу в тёплом боксе гаражно-строительного кооператива.

Однажды 76-ом году у Волги появился сосед-красный Жигулёнок. Его купили в магазине "Берёзка" за какую-то непонятную валюту и он очень этим гордился. То и дело он норовил подколоть Волгу, посмеиваясь над её старомодными формами, на дороге несколько раз подрезал и стремительно уносился прочь, много раз в последний миг уворачиваясь от шлепка увесистого газовского бампера по своей нарядной заднице. Волга старалась не обращать на него внимания, но однажды, когда их вместе мыли под яркими летними солнечными лучами, Жигулёнок посмотрел на неё с презрением и сказал:
-Эх, старушка! Тебя мой, не мой-уже ничего не поможет! Видела бы ты себя со стороны-старая, потускневшая! Тебе ржавчина ещё дно не съела? Удивительно! Скоро съест! И отправят тебя под пресс, и получится из тебя два Жигуля третьей модели!
Волга обиделась, но даже отвечать не стала. Разве этому дурачку объяснишь что за 16 лет краска сама собой стала терять лоск, а вовсе не потому что Петя плохо за ней следит? Просто фыркнула ему в нос 76-м бензином и отвернулась…

Мотор прогрелся. Пётр неспеша включил первую, плавно тронулся, выехал на дорогу и покатил по ней в сторону Москвы…

Глава третья.
Октябрь 1995…

"Дворники" скребли по стеклу медленно и вразнобой, неохотно стирая с него мелкий, едва моросящий дождик. Пробка медленно ползла по проспекту, люди в машинах нетерпеливо барабанили пальцами по рулю, кто-то курил, кто-то тихо матерился сквозь зубы.
Светофор переключился на зелёный и сзади сразу стали доносится гудки. Гудел солидный чёрный джип, сигналил автобус, трубил как паровоз и моргал целым рядом фар на крыше огромный грузовик с фурой, разукрашенной яркой рекламой на немецком языке. Нетерпеливый частник на старой, потёртой БМВ с лихо посаженным на бок крыши гребешком такси въехал справа на тротуар и, поровнявшись с водителем застрявшей на перекрёстке машины, прокричал:
-Дед, твою мать! С твоим ведром только по селу ездить!
БМВ соскочил с тротуара, взвизгнул резиной и умчался на жёлтый свет, оставляя за собой шлейф вонючего выхлопа вперемежку с запахом жжёного сцепления. Остальные так и остались стоять, негодующе сигналя и пытаясь объехать застрявшую в правом ряду старую, потрёпанную Волгу…

В тот вечер Пётр провозился в гараже допоздна. Было уже глубоко заполночь, когда он наконец с хрустом разогнулся, поднимаясь из-под открытого капота и вытирая промасленной тряпкой грязные руки. Несколько часов пришлось потратить на ремонт старушки, которую до гаража помог дотащить на галстуке сердобольный пенсионер на старенькой "копейке". Пётр сел за руль и по привычке погладил его, пробормотав:
-Давай, старушка, давай…!
Повернул ключ. Стартёр заскрёб нехотя, через силу. Первая попытка, вторая, третья… Наконец машина завелась и мотор заработал, неровно, с перебоями, иногда захлёбываясь и норовя снова заглохнуть. Пётр поддал газу, мотор стал работать ровнее, но к его звуку добавилось неприятное дребезжание разболтавшегося зеркала в салоне. Пётр придержал его рукой. Машина прогрелась и теперь урчала ровно. Новый, только что поставленный карбюратор работал исправно. Убедившись в этом, хозяин ещё некоторое время прислушивался к машине, а потом заглушил мотор.
-Ничего, мы ещё поживём, ещё поездим!, -пробормотал он, с усилием закрывая капот с дырочками, оставшимися от сверкавшего когда-то на нём оленя…Июль 2007…

Луч яркого солнца проник сквозь щель из-под крыши и осветил чёрную, покрытую толстым слоем пыли машину. Осветил лежащую в углу гаража высохшую резину, сверкнул в нитях паутины, переплетавшихся в некогда блестящей хромом, а теперь тусклой и с пятнышками коррозии решётке радиатора и остановился на старом верстаке с разбросанными по нему заржавленными, давно не видавшими умелых рук инструментами. Он проникал в этот гараж каждый день уже много лет, и всегда заставал там одну и ту же, годами не менявшуюся картину. И, как всегда, не стал задерживаться в звенящей, неуютной тишине заброшенного гаража. А просто проверил что машина по-прежнему спит, ничего не изменилось, и пропал так же внезапно, как и появился.

Но Волга не спала, а просто затаилась чтобы не спугнуть гостя. Единственного, который приходил к ней каждый день и единственного, который теперь к ней приходил вообще. Пусть не надолго, всего на несколько минут в день, но всё же!
Уже много лет она не выезжала из гаража. Железная дверь, краешек верстака и старая пачка из-под сигарет, валяющаяся на полу-вот и всё, что видела она уже долгие годы. В первое время она помнила, как Петя однажды поставил её в гараж на ночь, но на следующий день не пришёл как обычно. Не пришёл он и через несколько дней, а появился лишь когда она начала волноваться-уж не случилось ли чего? Петя был не один, а с зятем. Волга узнала его-он жил далеко, но изредка приезжал проведать тестя и тогда они с Петей встречали его на вокзале, а потом возили по городу.
-Дядя Петя, ну нафига она мне? Она же даже до Твери не доползёт, не то что до Питера!
-Ты слушай меня, Мишка! Я на ней 37 лет, как один день! Пётр понизил голос и зашептал зятю в ухо горячим, прерывающимся шёпотом:
-Я бы тебе в жизни её не отдал, да только сам уже не могу! Зрение не то, да и давление подскакивает часто! А ей уход нужен, она без хороших рук пропадёт!
-Не, дядь Петя! И не проси! У меня своих забот полон рот, только этого рыдвана мне не хватало! Закрывай гараж и бывай здоров сто лет!
Зять тогда ушёл, а Петя ещё долго пробыл в гараже, протирая Волге тряпочкой кузов, стёкла и белый костяной руль.
А потом… Потом наступило забвение. Волга не знала сколько времени прошло, она потеряла ему счёт. Дни сменялись ночами, недели месяцами. Прошла зима, за ней наступила весна, потом лето, а Волга все стояла и стояла в гараже. Она ждала своего Петю. Наступила осень, потом опять пришла зима. Пети не было. А время всё шло и шло… И однажды она поняла что Петя больше не прийдёт, никогда. И от этого ей стало невыносимо тоскливо, но даже загудеть она не могла-в ней давно сел и окислился аккумулятор.
И постепенно Волга стала забывать яркие огни вечерних городов, нетерпеливые сигналы машин на улицах и проспектах. Она забыла шероховатый асфальт шумных улиц и ямы дворовых дорог, бензозаправки и прохладную тень деревьев. Забыла светофоры, забыла гололёд и пыль просёлочных дорог… Но всегда помнила о Пете, а ещё лучше помнила одно-его руки. Такие заботливые и тёплые, руки которые столько лет крепко и уверенно держали её руль и столько раз лечили её, столько лет ухаживали за ней! Их она не забывала ни на один день, и никакие пыль и паутина не могли затмить собой эти воспоминания. А время шло…
Август 2007…
Сперва она решила что ей просто послышалось-уж слишком были издалека голоса и шаги, приближавшиеся к двери гаража. Но потом они стали громче, их было несколько. Волга прислушалась.
-Ну что, Лёха? Этот или нет?
-А хрен его знает! Ни номера, нефига! Отца надо было брать с собой!
-Ты что, никогда тут не был?
-Был, только меня тогда в коляске в ясли возили!
-Да ладно! Вон 160,тот 158. Значит этот 159-й! Открывай!
Замок долго не поддавался. Открыть его так и не удалось. Зато на помощь был призван сторож, у которого нашёлся лом. Проржавевшая дужка треснула под его напором, петли дверей противно заскрипели и Волге в фары ударил яркий дневной свет. А когда она, отвыкшая от него и в первый момент ослеплённая, освоилась то увидала что в проёме двери стояли трое. Первым был среднего роста худощавый парень, второй был толстый и веснущатый, в каких-то несуразных широченных штанах и кепке с козырьком набикрень, а третий, длинноволосый, почёсывал затылок.
-Вот те раз… Лёха, ты по ходу попал не по-детски!, -задумчиво произнёс он, а рыжий захохотал.
Но худощавый парень не слушал их. Он задумчиво присел на корточки и посмотрел машине в потускневшие от времени глаза. Протянул руку, всё так же задумчиво погладил крыло, зацепил пальцем паутину на решётке, смахнул её на пол. Притихшие у двери пацаны наблюдали как он встал и решительным жестом стёр рукавом новенькой рубашки пыль с дверной ручки. Взялся за неё, надавил на кнопку и потянул дверь на себя. Дверь со скрипом приоткрылась. Ребята подошли поближе.
-Лёха, ну что скажешь?, -спросил рыжий.
-А что? Нормально!, -ответил худощавый Лёха, -я другого и не ожидал. А что вы хотите-10 лет без движения простояла! Хорошо ещё что гараж не протекал, а то бы вообще сгнила!
-Да нахрена она тебе сдалась?, -длинноволосый сплюнул на пол, -вон Вован со второго подъезда свою тачку продавать собирается! У родаков бабла займи и забирай! Нормальный такой копендос, он туда месяц как фильтр новый поставил и глушак у него в гараже ремусовский лежит! А это корыто на металл сдай, а бабло как задаток Вовчику!
-Не, пацаны! Мой дед в эту машину душу вложил! Если бы я знал что она тут пылится-давно бы забрал!
-А ты не знал, что ли?
-Да мы думали что он уже сто лет как продал её вместе с гаражом! Когда-то отцу её предлагал, да тот отказался. Ему тогда Мерс из Германии пригнали, нафига ему вторая машина была? А дед же после инсульта не разговаривал совсем, так 8 лет и пролежал молча. А как после похорон стали документы перебирать-нашли! И на машину доки, и на гараж! Сюрприз, блин!
-А чего ты-то за неё так уцепился?
-Да вы что, пацаны! Дед всю сознательную жизнь на ней проездил, меня на ней из роддома забирали! Нееее, я её не отдам! Дед когда-то говорил что она генералу принадлежала, спецсборка типа. А потом он умер и ему завещал.
-А ты в курсе сколько бабла в неё надо вбухать, чтобы она машиной стала?!
-Да уж не больше, чем если таз у Вована брать!
-Ладно! Убедил! Пошли домой, завтра разберёмся!
И они закрыли гараж на позаимствованый у сторожа на время замок и ушли, а Волга осталась стоять-ослеплённая ярким светом, всё ещё неверящая, но уже предчуствующая, что в её жизни наступят перемены…доНа другой день за дверью раздался шум мотора, голоса, дверь снова заскрипела и открылась. На пороге стоял Алексей и какой-то мужик в жёлтом комбинезоне. В руках у него был трос.
-Ты давай цепляй, а я потащу потихоньку, -сказал он и пошёл к стоящему задом к гаражу грузовику с платформой. Лёха прицепил трос:
-Пошёл! Только не резко! Давай!
Грузовик дрогнул, плавно двинулся вперёд и Волга, с трудом двигая колёсами, покинула опостылевший ей гараж. Впервые за 10 лет.
От радости и яркого солнца она растерялась и плохо запомнила как её грузили на эвакуатор, как он, переваливаясь на ухабах выезжал за ворота ГСК.
Она пришла в себя только спустя некоторое время. Увидела что стоит на открытой платформе, а грузовик едет по оживлённой улице. Через несколько минут она стала вспоминать то, что успела позабыть за время стоянки в гараже. Вспомнила город, улицы,
дома, деревья. Вспомнила шум уличного движения и цвета светофоров. А потом… Потом она рискнула наконец посмотреть по сторонам. Она ожидала увидеть презрительные взгляды, к которым привыкла в последние годы своей самостоятельной езды. Но то, что она заметила, заставило её вздрогнуть и приосаниться-на неё смотрели, но не с презрением, а с интересом! Люди из окружающих машин с удивлением поглядывали на кузов старомодной формы, на чёрные советские номера. И она уже вполне освоилась, когда грузовик остановился во дворе какого-то ангара, во дворе которого Волга заметила не только новые, но и несколько старых машин. А над входом в ангар висел большой плакат с нарисованным на нём лихо мчавшимся старинным автомобилем и надписью: Реставрационная мастерская

Май 2008…

Прошло… Впрочем какая разница сколько времени, если оно было ничем по сравнению с десятилетним забвением! Зато это было самое лучшее время с тех пор, как Волга выкатилась за ворота автозавода в далёком 1960-м году! Сначала она подумала что ей пришёл конец. Это произошло когда с неё стали снимать крылья и разбирать салон. Хорошо что хоть стоявшая рядом Победа успела шепнуть что тут всё что ни делается-то к лучшему. В доказательство она подмигнула поворотником и сверкнула хромом на бампере, еще недавно, по её словам покрытым ржавчиной. Потом Волга почувствовала что с неё снимают мотор. Это было больно, но Волга решила терпеть во что бы то ни стало. А дальше она потеряла счёт тому, что проделывали с ней рукастые мастера. Их руки ничем не уступали Петиным и Волга не капризничала, позволяя делать им всё, что те считали нужным. И всё время, пока велись работы, с ней рядом был её новый и последний хозяин-внук Петра Алексей. Он вместе с мастерами лазил под днище и щекотал её сваркой, он привозил новые, завёрнутые в промасленную бумагу детали, снимал, ставил, прикручивал, отвинчивал…

Наступил конец весны, а вместе с ним близился и конец процесса восстановления Волги. В тот день ей наконец должны были поставить её родные колёса. Ещё вчера она увидела как Лёша протирал блестящий, хроморованный колпак и с предвкушением ждала, когда наконец её выкатят во двор и она сможет увидеть какой стала в отражении других машин. Огорчало её только то, что на капоте не было оленя-его так и не удалось найти. Зато как сверкали трёхслойным лаком её чёрные бока…!
Наконец мастера стали одевать колёса, когда вдруг в дверях гаража возникли те самые пацаны, которые приходили к ней с Лёшей в первый день.
-Лёха! Мы тут… это… короче, подарок тебе решили сделать, -пробормотал длинноволосый, -ты хоть и на всю голову с приветом, но всё равно нам друг! Вот, короче!
И он кивнул головой в сторону, где лежали аккуратной стопочкой новые покрышки с красивой белой полосой.
-И это тоже тебе!, -рыжий протянул Лёше небольшой свёрток в промасленной бумаге, -ты прости что не поняли. Думали что прикалывешься, а ты вон как её сделал…!
Алексей развернул свёрток. Это была хромированная фигурка застывшего в прыжке оленя.

Эпилог

На огромном поле без конца и края было шумно. Ревели моторы, в воздухе пахло шашлыком и бензином. Толпы людей, сотни машин-каких тут только не было…! Советские и иностранные, старинные и современные. Ярко-жёлтые как лимон, синие как небо над головой, белые, зелёные, красные… Люди смотрели на них во все глаза, подходили ближе, наклонялись чтобы рассмотреть получше или сфотографировать. Некоторые машины манили к себе, некоторые вызывали у людей недоумение и веселье. Мимо кого-то они проходили равнодушно, лишь мельком скользнув взглядом. Но никто не оставался равнодушным при виде чёрной, сверкающей лаком Волги. Она городо стояла в одном ряду с нарядной бежевой Победой и важным, молчаливым ЗИМом. Её бока ослепительно сверкали на солнце, блестела натёртая силиконом резина с белой полосой, солнечные блики играли на хромированных колпаках и на фигурке оленя на капоте.
Правда, ей было непонятно что значит наклейка с буквами АЭ, которую ей налепил вчера на заднее стекло Лёшка, но это её не особо волновало.
-Смотри-ка, ещё на чёрных номерах!, -указал на неё дядька лет 50ти.
-А тут куда не плюнь-одни раритеты, -ответил ему спутник, усатый и высокий дед.
И Волга, впервые за много лет, с гордостью покосилась на свои чёрные подмосковные номера. Ещё бы, ведь Лёшка кучу денег отдал чтобы сохранить именно их, а не вешать эту туфту с непонятным для советской машины трёхцветным флагом.
Вечером они возвращались домой. Волга стала опять привыкать к тому, что на неё с завистью поглядывают окружающие, пропускают на дороге и уважительно уступают ряд, стоило только Лёше включить поворотник. И была удивлена, когда ей не дали подъехать к родному ГСК.
-Ремонт! Трубы кладём! Разворачивайся!, -хрипло крикнул им с Лёшкой прокуренный рабочий на въезде в кооператив.
В эту ночь Волга ночевала во дворе. Было совсем темно, кто стоит рядом она не разглядела, да ещё в добавок Лёша накрыл её на ночь чехлом. А утром её разбудил шум мотора и голоса:
-Давай аккуратнее, соседей не зацепи! Твою мать, вот так бросают рухлядь во дворе-не пройти, не проехать! А нам морока…! Да куда ж ты направляешь, правее давай!
Волга осторожно выглянула из под чехла. В нескольких метрах от неё ревел муниципальный эвакуатор. А в воздухе на вытянутой стреле, с мятым кузовом, без фар и с облезлой краской болтался красный Жигулёнок выпуска 76-го года, некогда купленный за валюту в магазине "Берёзка"…

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: