Просмотренные публикации не запоминаются и вы можете видеть всё по нескольку раз. Зарегистрируйтесь чтобы видеть только новое.
Где я нахожусь? | ||
Вы сейчас на необычном развлекательном сервере Pokazuha.ru : | ||
Порядка четверти миллиона публикаций, разложенных по 270 темам. При таком огромном выборе каждый найдет что-то интересное для себя. Новые публикации каждые 5-10 минут; Есть уникальная система запоминания просмотренного Вами, и отбора для показа ТОЛЬКО нового материала; Ежедневно ставятся тысячи рейтингов. По ним система может выбирать для Вас самое интересное; Есть возможность самому выложить что-то хорошее. И если это понравится народу - заработать на этом; |
Сталинградские школы
Выложено 26 ноября 2019
Статья конечно не сегодня написана. Но это ПАМЯТЬ!
В газетах появляются пугающие цифры: в России 2 миллиона детей школьного возраста не ходят в школу. Они остаются неграмотными. Тысячи школ закрыты в сельской местности. В городах растет чисто беспризорников.
Когда я читаю эти сообщения, то невольно вспоминаю, как мы учились в разрушенном Сталинграде. Возрождение города-героя началось именно со школ. Деревянные улицы вокруг нашего дома сгорели, и, казалось, изрытый воронками Мамаев курган подвинулся к нам ещё ближе. Часами я бродила в поисках ящиков из-под снарядов. Из них мы сложили топчаны-кровати, соорудили стол и табуретки. Этими ящиками топили печурку. Мы жили на огромном пепелище. От домов вокруг остались только обугленные печи. И чувство безысходной тоски, помню, не покидало меня: «Как мы будем жить?». Перед уходом из города бойцы полевой кухни оставили нам брикеты каши и полмешка муки. Но эти запасы таяли. Простуженные мама и 4-летняя сестренка лежали в углу, прижавшись друг к другу.
Я топила печь и готовила еду, сама себе напоминая пещерного человека: часами чиркая кремниевыми камешками, держа наготове паклю, старалась добыть огонь. Спичек не было. Собирала в ведерко снег и растапливала на печке.
Соседский мальчик сказал мне: под Мамаевым курганом в разрушенном цехе завода «Лазурь» выдают продукты. С мешком за плечами, в котором гремел немецкий котелок, я отправилась за продуктами. Нам не выдавали их с первых дней обороны Сталинграда, даже блокадных 100 граммов хлеба. Нас кормили бойцы. Закинув мешок за плечи, я прошла несколько шагов, и вдруг на обугленном столбике увидела приклеенный листок, на котором было написано: «Дети с 1-го по 4-й класс приглашаются в школу». Был указан адрес: подвал завода «Лазурь». Я быстро нашла это место. Из-за деревянной двери подвала вырывались клубы пара. Пахло гороховым супом. «Может быть, здесь будут кормить?» – подумалось.
Вернувшись домой, сказала маме: «Пойду в школу!». Она удивилась: «Какая школа? Все школы сожжены и разбиты».
Перед началом осады города я собиралась пойти в 4-й класс. Радости не было предела. Однако дойти до школы в подвале было не так просто: надо преодолеть глубокий овраг. Но поскольку в этом овраге мы играли и зимой и летом, я спокойно отправилась в дорогу. В овраг я привычно скатилась на полах пальто, а вот вылезти на противоположный крутой, заснеженный склон оказалось нелегко. Я хваталась за обрубленные ветки кустов, за пучки полыни, гребла густой снег руками. Когда вылезла на склон и огляделась – справа и слева от меня наверх карабкались дети. «Тоже идут в школу?» – подумала я. Так оно и вышло. Как потом узнала, некоторые жили еще дальше от школы, чем я. И на своем пути преодолевали даже два оврага.
Спустившись в подвал, над которым было написано: «Школа», я увидела сколоченные из досок длинные столы и скамейки. Как оказалось, каждый стол был закреплен за одним классом. На стене вместо доски была приколочена зеленая дверь. Между столами ходила учительница – Полина Тихоновна Бурова. Она успевала дать задание одному классу и вызвать к доске кого-то из другого. Разноголосица в подвале стала для нас привычной. Вместо тетрадей нам выдали толстые конторские книги и так называемые «химические карандаши». Если смочить кончик стержня, то буквы выходили жирные, четкие. А если постругать ножом стержень, и залить водой – получались чернила. Полина Тихоновна, старалась отвлечь нас от тяжелых мыслей, подбирала нам для диктантов далекие от темы войны тексты. Ее мягкий голос, помню, ассоциировался у меня с шумом ветра в лесу, терпким запахом степных трав, блеском песка на волжском островке.
В наш подвал постоянно доносились звуки взрывов. Это саперы очищали от мин железную дорогу, которая опоясывала Мамаев курган. «Скоро по этой дороге пойдут поезда, приедут строители восстанавливать наш город», – говорила учительница. Никто из ребят, услышав взрывы, не отвлекался от занятий. Все дни войны в Сталинграде мы слышали взрывы и пострашнее, и поближе.
Полина Тихоновна отправилась на завод «Лазурь». Нашла подвал – единственный, сохранившийся здесь. У входа стояла солдатская кухня. Здесь можно будет варить детям кашу. Бойцы МПВО вынесли из подвала разбитые пулеметы, гильзы. Полина Тихоновна написала объявление, которое поместила рядом с продуктовым ларьком. К подвалу потянулись дети. Так начиналась наша первая школа в разрушенном Сталинграде.
Сталинградцы в ту пору жили в самых тяжелых условиях. Вот обычные картинки тех дней: пролом стены занавешен солдатскими одеялами – там люди. Свет коптилки пробивается из подвала. Под жилье занимали разбитые автобусы. Сохранились кинокадры: девушки-строители с полотенцами на плечах выходят из фюзеляжа сбитого немецкого самолета, стучат сапогами по немецкой свастике на крыле. Были и такие общежития в разрушенном городе… Жители варили еду на кострах. В каждом жилище стояли фронтовые лампы-«катюши». Патрон снаряда сдавливали с двух сторон. Внутрь щели просовывали полоску ткани, на дно наливали какую-нибудь жидкость, которая могла гореть. В этом чадящем круге света готовили еду, зашивали одежду, а дети готовились к урокам.
Полина Тихоновна сказала нам: «Дети, если найдете где-нибудь книги, приносите в школу. Пусть будут они даже – обгорелые, посеченные осколками». В нише стены подвала прибили полку, на которой появилась стопка книг. Зашедший к нам известный фотокорреспондент Георгий Зельма запечатлел эту картинку. Над нишей крупными буквами было выведено: «Библиотека».
…Вспоминая те дни, я больше всего удивляюсь тому, каким образом в детях теплилась тяга к учебе. Ничто – ни материнское наставление, ни строгие слова учителя не могли бы заставить нас перебираться через глубокие овраги, ползти по их склонам, идти по тропкам среди минных полей, чтобы занять свое место в школе-подвале за длинным столом. Пережившие бомбежки и обстрелы, постоянно мечтавшие поесть досыта, одетые в залатанные обноски, мы хотели учиться. Старшие дети – это был 4-й класс, помнили уроки еще в довоенной школе. А вот первоклассники, слюной смачивая кончики карандашей, выводили свои только первые буквы и цифры. Как и когда они-то успели получить эту благородную прививку – надо учиться! Непостижимо… Время, видно, было такое.
Школы открывались и в других районах разрушенного Сталинграда. Спустя годы, я записала рассказ Антонины Федоровны Улановой, которая работала заведующей отделом народного образования Тракторозаводского района. Она вспоминала: «В феврале 1943 года в школу, где я работала после эвакуации, пришла телеграмма: «Выезжайте в Сталинград». Я отправилась в дорогу.
Учебный год начинали в марте. Повесили объявление об открытии школы на разбитых колоннах проходных тракторного завода. Я пришла на планерку, которую проводила дирекция завода. Выступила перед начальниками цехов: «Помогите школе»… И каждый цех взялся сделать что-нибудь для детей. Помню, как через площадь рабочие несли металлические жбаны для питьевой воды. На одном из них было написано: «Детям от кузнецов». Из прессового цеха в школу принесли отшлифованные до блеска металлические листы. Их поставили вместо классных досок. Они оказались очень удобными для письма. Бойцы МПВО побелили в классах стены и потолки. Вот только оконных стекол не нашли в районе. Открывали школу с разбитыми окнами».
Первый урок – был единый для всех, пришедших в школу. Учительница В.Г. Скобцева назвала его уроком надежды. Она говорила детям о том, что город возродится. Будут построены новые кварталы, Дворцы культуры, стадионы. Окна класса были разбиты. Дети сидели в зимней одежде. В 1943 году кинооператор запечатлел эту картину. Впоследствии эти кадры вошли в киноэпопею «Неизвестная война»: дети, закутанные в платки, озябшими руками выводят буквы в тетрадках. Ветер, врываясь в разбитые окна, теребит страницы. Поражает выражение лиц детей и то, с каким сосредоточенным вниманием они слушают учителя.
В Сталинград, по призыву ЦК комсомола, приехали тысячи молодых добровольцев. На месте они учились строительному делу. А.Ф. Уланова рассказывала: «Наш завод был оборонным – выпускал танки. Надо было восстанавливать цеха. Но часть молодых строителей направили на ремонт школ. Около фундамента нашей школы появились груды кирпичей, доски и ручная бетономешалка. Так выглядели приметы возрождающейся жизни. Школы были в числе первых объектов, которые восстанавливали в Сталинграде».
В подвале на заводе «Лазурь» наша учительница Полина Тихоновна летом 1943 года предложила нам: «Дети! Давайте собирать кирпичи для восстановления нашей школы». Трудно передать, с какой радостью мы бросились выполнять эту ее просьбу. Неужели у нас будет школа? Мы собирали в руинах пригодные кирпичи и складывали их в штабели около своей разбитой альма-матер. Ее построили перед войной, и она тогда казалась нам дворцом среди наших деревянных домиков. В июне 1943-го здесь появились каменщики, арматурщики. С барж рабочие сгружали кирпичи, мешки с цементом. Это были подарки разрушенному Сталинграду. Началось восстановление и нашей школы.
В октябре 1943 года мы пришли в первые, отремонтированные классы. Во время уроков слышали стук молотков – в других помещениях продолжались восстановительные работы.
Прошли годы, и когда я впервые летела в командировку в Париж, где должна была встретиться с княгиней Шаховской, участницей французского Сопротивления, я вспоминала нашу наивную пьесу в разрушенном Сталинграде.
… А тогда, летом 1943 года, по ночам я видела, как мимо нашего дома с тракторного завода шли танки, на борту каждого из них белой краской было написано: «Ответ Сталинграда». Заводской конвейер еще не был пущен. Эти танки специалисты собирали, снимая детали с разбитых танков. Эти слова «Ответ Сталинграда» мне хотелось написать мелом и на стене нашей восстановленной школы. Но я почему-то постеснялась это сделать, о чем до сих пор жалею.
Людмила Овчинникова
В газетах появляются пугающие цифры: в России 2 миллиона детей школьного возраста не ходят в школу. Они остаются неграмотными. Тысячи школ закрыты в сельской местности. В городах растет чисто беспризорников.
Когда я читаю эти сообщения, то невольно вспоминаю, как мы учились в разрушенном Сталинграде. Возрождение города-героя началось именно со школ. Деревянные улицы вокруг нашего дома сгорели, и, казалось, изрытый воронками Мамаев курган подвинулся к нам ещё ближе. Часами я бродила в поисках ящиков из-под снарядов. Из них мы сложили топчаны-кровати, соорудили стол и табуретки. Этими ящиками топили печурку. Мы жили на огромном пепелище. От домов вокруг остались только обугленные печи. И чувство безысходной тоски, помню, не покидало меня: «Как мы будем жить?». Перед уходом из города бойцы полевой кухни оставили нам брикеты каши и полмешка муки. Но эти запасы таяли. Простуженные мама и 4-летняя сестренка лежали в углу, прижавшись друг к другу.
Я топила печь и готовила еду, сама себе напоминая пещерного человека: часами чиркая кремниевыми камешками, держа наготове паклю, старалась добыть огонь. Спичек не было. Собирала в ведерко снег и растапливала на печке.
Соседский мальчик сказал мне: под Мамаевым курганом в разрушенном цехе завода «Лазурь» выдают продукты. С мешком за плечами, в котором гремел немецкий котелок, я отправилась за продуктами. Нам не выдавали их с первых дней обороны Сталинграда, даже блокадных 100 граммов хлеба. Нас кормили бойцы. Закинув мешок за плечи, я прошла несколько шагов, и вдруг на обугленном столбике увидела приклеенный листок, на котором было написано: «Дети с 1-го по 4-й класс приглашаются в школу». Был указан адрес: подвал завода «Лазурь». Я быстро нашла это место. Из-за деревянной двери подвала вырывались клубы пара. Пахло гороховым супом. «Может быть, здесь будут кормить?» – подумалось.
Вернувшись домой, сказала маме: «Пойду в школу!». Она удивилась: «Какая школа? Все школы сожжены и разбиты».
Перед началом осады города я собиралась пойти в 4-й класс. Радости не было предела. Однако дойти до школы в подвале было не так просто: надо преодолеть глубокий овраг. Но поскольку в этом овраге мы играли и зимой и летом, я спокойно отправилась в дорогу. В овраг я привычно скатилась на полах пальто, а вот вылезти на противоположный крутой, заснеженный склон оказалось нелегко. Я хваталась за обрубленные ветки кустов, за пучки полыни, гребла густой снег руками. Когда вылезла на склон и огляделась – справа и слева от меня наверх карабкались дети. «Тоже идут в школу?» – подумала я. Так оно и вышло. Как потом узнала, некоторые жили еще дальше от школы, чем я. И на своем пути преодолевали даже два оврага.
Спустившись в подвал, над которым было написано: «Школа», я увидела сколоченные из досок длинные столы и скамейки. Как оказалось, каждый стол был закреплен за одним классом. На стене вместо доски была приколочена зеленая дверь. Между столами ходила учительница – Полина Тихоновна Бурова. Она успевала дать задание одному классу и вызвать к доске кого-то из другого. Разноголосица в подвале стала для нас привычной. Вместо тетрадей нам выдали толстые конторские книги и так называемые «химические карандаши». Если смочить кончик стержня, то буквы выходили жирные, четкие. А если постругать ножом стержень, и залить водой – получались чернила. Полина Тихоновна, старалась отвлечь нас от тяжелых мыслей, подбирала нам для диктантов далекие от темы войны тексты. Ее мягкий голос, помню, ассоциировался у меня с шумом ветра в лесу, терпким запахом степных трав, блеском песка на волжском островке.
В наш подвал постоянно доносились звуки взрывов. Это саперы очищали от мин железную дорогу, которая опоясывала Мамаев курган. «Скоро по этой дороге пойдут поезда, приедут строители восстанавливать наш город», – говорила учительница. Никто из ребят, услышав взрывы, не отвлекался от занятий. Все дни войны в Сталинграде мы слышали взрывы и пострашнее, и поближе.
Полина Тихоновна отправилась на завод «Лазурь». Нашла подвал – единственный, сохранившийся здесь. У входа стояла солдатская кухня. Здесь можно будет варить детям кашу. Бойцы МПВО вынесли из подвала разбитые пулеметы, гильзы. Полина Тихоновна написала объявление, которое поместила рядом с продуктовым ларьком. К подвалу потянулись дети. Так начиналась наша первая школа в разрушенном Сталинграде.
Сталинградцы в ту пору жили в самых тяжелых условиях. Вот обычные картинки тех дней: пролом стены занавешен солдатскими одеялами – там люди. Свет коптилки пробивается из подвала. Под жилье занимали разбитые автобусы. Сохранились кинокадры: девушки-строители с полотенцами на плечах выходят из фюзеляжа сбитого немецкого самолета, стучат сапогами по немецкой свастике на крыле. Были и такие общежития в разрушенном городе… Жители варили еду на кострах. В каждом жилище стояли фронтовые лампы-«катюши». Патрон снаряда сдавливали с двух сторон. Внутрь щели просовывали полоску ткани, на дно наливали какую-нибудь жидкость, которая могла гореть. В этом чадящем круге света готовили еду, зашивали одежду, а дети готовились к урокам.
Полина Тихоновна сказала нам: «Дети, если найдете где-нибудь книги, приносите в школу. Пусть будут они даже – обгорелые, посеченные осколками». В нише стены подвала прибили полку, на которой появилась стопка книг. Зашедший к нам известный фотокорреспондент Георгий Зельма запечатлел эту картинку. Над нишей крупными буквами было выведено: «Библиотека».
…Вспоминая те дни, я больше всего удивляюсь тому, каким образом в детях теплилась тяга к учебе. Ничто – ни материнское наставление, ни строгие слова учителя не могли бы заставить нас перебираться через глубокие овраги, ползти по их склонам, идти по тропкам среди минных полей, чтобы занять свое место в школе-подвале за длинным столом. Пережившие бомбежки и обстрелы, постоянно мечтавшие поесть досыта, одетые в залатанные обноски, мы хотели учиться. Старшие дети – это был 4-й класс, помнили уроки еще в довоенной школе. А вот первоклассники, слюной смачивая кончики карандашей, выводили свои только первые буквы и цифры. Как и когда они-то успели получить эту благородную прививку – надо учиться! Непостижимо… Время, видно, было такое.
Школы открывались и в других районах разрушенного Сталинграда. Спустя годы, я записала рассказ Антонины Федоровны Улановой, которая работала заведующей отделом народного образования Тракторозаводского района. Она вспоминала: «В феврале 1943 года в школу, где я работала после эвакуации, пришла телеграмма: «Выезжайте в Сталинград». Я отправилась в дорогу.
Учебный год начинали в марте. Повесили объявление об открытии школы на разбитых колоннах проходных тракторного завода. Я пришла на планерку, которую проводила дирекция завода. Выступила перед начальниками цехов: «Помогите школе»… И каждый цех взялся сделать что-нибудь для детей. Помню, как через площадь рабочие несли металлические жбаны для питьевой воды. На одном из них было написано: «Детям от кузнецов». Из прессового цеха в школу принесли отшлифованные до блеска металлические листы. Их поставили вместо классных досок. Они оказались очень удобными для письма. Бойцы МПВО побелили в классах стены и потолки. Вот только оконных стекол не нашли в районе. Открывали школу с разбитыми окнами».
Первый урок – был единый для всех, пришедших в школу. Учительница В.Г. Скобцева назвала его уроком надежды. Она говорила детям о том, что город возродится. Будут построены новые кварталы, Дворцы культуры, стадионы. Окна класса были разбиты. Дети сидели в зимней одежде. В 1943 году кинооператор запечатлел эту картину. Впоследствии эти кадры вошли в киноэпопею «Неизвестная война»: дети, закутанные в платки, озябшими руками выводят буквы в тетрадках. Ветер, врываясь в разбитые окна, теребит страницы. Поражает выражение лиц детей и то, с каким сосредоточенным вниманием они слушают учителя.
В Сталинград, по призыву ЦК комсомола, приехали тысячи молодых добровольцев. На месте они учились строительному делу. А.Ф. Уланова рассказывала: «Наш завод был оборонным – выпускал танки. Надо было восстанавливать цеха. Но часть молодых строителей направили на ремонт школ. Около фундамента нашей школы появились груды кирпичей, доски и ручная бетономешалка. Так выглядели приметы возрождающейся жизни. Школы были в числе первых объектов, которые восстанавливали в Сталинграде».
В подвале на заводе «Лазурь» наша учительница Полина Тихоновна летом 1943 года предложила нам: «Дети! Давайте собирать кирпичи для восстановления нашей школы». Трудно передать, с какой радостью мы бросились выполнять эту ее просьбу. Неужели у нас будет школа? Мы собирали в руинах пригодные кирпичи и складывали их в штабели около своей разбитой альма-матер. Ее построили перед войной, и она тогда казалась нам дворцом среди наших деревянных домиков. В июне 1943-го здесь появились каменщики, арматурщики. С барж рабочие сгружали кирпичи, мешки с цементом. Это были подарки разрушенному Сталинграду. Началось восстановление и нашей школы.
В октябре 1943 года мы пришли в первые, отремонтированные классы. Во время уроков слышали стук молотков – в других помещениях продолжались восстановительные работы.
Прошли годы, и когда я впервые летела в командировку в Париж, где должна была встретиться с княгиней Шаховской, участницей французского Сопротивления, я вспоминала нашу наивную пьесу в разрушенном Сталинграде.
… А тогда, летом 1943 года, по ночам я видела, как мимо нашего дома с тракторного завода шли танки, на борту каждого из них белой краской было написано: «Ответ Сталинграда». Заводской конвейер еще не был пущен. Эти танки специалисты собирали, снимая детали с разбитых танков. Эти слова «Ответ Сталинграда» мне хотелось написать мелом и на стене нашей восстановленной школы. Но я почему-то постеснялась это сделать, о чем до сих пор жалею.
Людмила Овчинникова
Rudik_28
27.11.2019
+4
Тогда не было Медведевых и путиных и правительство вороватого тоже не было
Не было нужды промывать людям головы патриотизмом и тупыми фильмами Разница есть? | |
|
pitbul
[12]
27.11.2019
+1
Уважаемый Черемис, спасибо Вам за Вашу публикацию про родной город. 55 лет прожил в нем и учился в школе восстановленной среди первых школ Сталинграда.
| |
|
Альтернативные названия:
Я придумал(a) другое название
Я придумал(a) другое название
Жалобы:
Сообщить о нарушениях
Сообщить о нарушениях
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Еще...
ВНИМАНИЕ!
pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка на эту публикацию:
http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1425294
Последние просмотры Написать нам
pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка на эту публикацию:
http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1425294
Последние просмотры Написать нам
Добавить комментарий